Невеста авантюриста - Страница 67

– Я лишь закончу с Лэнгдауном, и тогда мы сможем пожениться.

Протестовать против замужества было бессмысленно, он был непреклонен, и она это понимала.

– Но зачем вам рисковать своей жизнью?

– Чтобы подвести черту и вернуть себе то, что я потерял десять лет тому назад, – ответил он.

– Да, – сказала Лина. – Никогда более я не стану говорить об этом. – Но в глубине души она знала, что делать.

Глава 20

– Не мог бы Грегор отвезти меня в «Голубую дверь»? – спросила Лина Квина, когда вновь прибывшие полицейские заполонили и без того тесную контору ростовщика, заполнив ее излишним светом и шумом. – Я бы хотела некоторое время побыть с тетушкой.

– Конечно. – Квин был увлечен вопросами сэра Джеймса и обращал сейчас на Лину меньше внимания, и, поняв это, она немного успокоилась. – А вот и Инчболд. Будет лучше, если вы оставите нас и позволите поговорить наедине.

Грегор с удовольствием наблюдал за происходящим, он с сожалением покинул место действия, чтобы найти извозчика и отвезти Селину в «Голубую дверь».

– Спасибо вам, – сказала Лина, когда они устроились на потертых, пахнущих плесенью сиденьях экипажа.

Он проворчал что-то невнятное, но затем заговорил:

– Чрезвычайно интересно наблюдать за тем, как работают ваши законы и установленные порядки. В Константинополе все совсем иначе.

– Уверена, что это так, – сказала Лина, чувствуя внутреннее возмущение. «По крайней мере, мы здесь не позволяем людям иметь рабов и избивать их плетью до полусмерти». – Грегор, вы скажете мне, когда Квин собирается бросить вызов лорду Лэнгдауну?

– Для чего? Вы хотите остановить его?

– Я не в силах остановить его. Я просто хочу знать.

– Что ж, отлично. – Он пожал плечами. – Я думаю, завтра. В Обществе антикваров дают прием в честь какого-то посла или автора книги. Говорят, Лэнгдаун будет там. Если это так, то там Квин и вызовет его на дуэль.

– А когда вызов уже будет брошен, вы сообщите мне, где и когда состоится поединок? – Видя, что Грегор колеблется, Лина добавила: – Я не стану устраивать сцен и не буду вмешиваться.

– Он убьет Лэнгдауна, нет поводов для беспокойства. – Грегор говорил шутливым тоном, казалось, эта женская прихоть его забавляла.

– Тогда ему придется бежать из страны, – сказала Лина. – Само участие в дуэли противозаконно, я уже не говорю о том, чтобы убить человека. Неужели вы, по крайней мере, не попытаетесь остановить его?

– Попробовать я могу. – Казалось, Грегор по-прежнему говорил не слишком серьезно.

Лине хотелось дать ему хорошую пощечину.

– Так будьте добры, сделайте это.

Уже подходя к комнате тетушки Клары, она все еще кипела от негодования, которое вызывала у нее мужская глупость: она понимала их потребность отомстить за оскорбление, нанесенное их чести и достоинству, но она не могла понять, почему они находили в этом такое удовольствие.

Мысли о Квине, которыми она была так поглощена все это время, внезапно точно испарились, едва она увидела тетушку.

– Ах, как чудесно вы выглядите! – воскликнула Селина.

Тетя Клара ответила ей теплым, душевным объятием.

– Как обстоят дела с сапфиром?

Взяв тетушку за руку, Лина усадила ее на кушетку и во всех подробностях рассказала о событиях уходящей ночи.

– Сэр Джеймс собирается поговорить с сэром Джорджем Толхерстом. Завтра будет объявлено, что я невиновна, однако я не знаю, какое решение будет принято, чтобы оно удовлетворило и представителей закона, и Толхерстов.

– И тогда ты сможешь выйти замуж за лорда Дрейкотта, – сказала тетя Клара.

Лине показалось, что в ее интонации был вопрос.

– Нет, я не выйду за него. Я говорила вам, что люблю его, но он не любит меня. И с тех пор ничего не изменилось. – Как сдержанно, холодно и рационально звучало все это, и тем более странно было то, что она невозмутимо объясняла все это тетушке, в то время как в душе отчаянно страдала. – Квин хочет вновь войти в круги светского общества, обосноваться в Лондоне, хотя я не думаю, что он будет проводить там много времени. Женившись на мне, он лишь создаст себе новые препятствия.

– А что, если бы он любил тебя? – Тетушка взяла ее руку и нежно сжала ее в своих ладонях. – Что тогда?

– Кабы сивому коню черную гриву, был бы буланый, – горько усмехнувшись, сказала Лина. – Я по-прежнему была бы ему помехой, будь я его женой. Я думаю, я ему нравлюсь, но не более того.

– И что же ты будешь делать? – По крайней мере, тетушка не стала стараться убедить ее в том, что Квин был прав, хотя на лице ее была написана та же печаль, что лежала на сердце у Лины.

– Мне нужно уехать как можно дальше от него, и поскорее, иначе все свое время и массу усилий он будет тратить лишь на то, чтобы заставить меня пойти к алтарю.

– О, дорогая моя, – чрезмерно эмоционально обратилась к ней тетушка, – ведь он такой хороший человек, что даже твоя матушка была бы рада твоему союзу с ним. Но если ты не захочешь выйти за него, то нам придется что-нибудь придумать. Теперь, когда я больше не должна платить Мейкпису, я могла бы отдавать его долю тебе, каждый месяц, и этого было бы достаточно, чтобы уехать и обосноваться там, где ты захочешь. Куда ты поедешь?

– Я думаю, в Норидж, – сказала Лина. – Я была там проездом – он выглядит довольно приятным, милым городком, приличное место, к тому же он достаточно большой, чтобы можно было легко затеряться в нем и не привлекать внимания.

– Тогда, позволь, часть денег я дам тебе прямо сейчас. Когда ты устроишься на новом месте, сможешь мне написать, и мы решим, как я смогу присылать тебе деньги, возможно, через местный банк. Это будет уже скоро? Я буду скучать по тебе.