Невеста авантюриста - Страница 75

Часы пробили десять. Но они продолжали сидеть все в том же кресле. Лина уютно свернулась у него на коленях и положила голову ему на плечо.

– Ты должна поспать, мы отправляемся завтра рано утром. – И прошло еще полчаса поцелуев и целомудренных ласк, прежде чем он ушел из ее комнаты.

Уже у самой двери он обернулся и взглянул на нее с веселым, задорным огоньком в глазах.

– А ты не думаешь, что Саймон хотел свести нас вместе, добавив это оригинальное дополнение к завещанию? – спросил он. – Я подозреваю, старый хитрец был способен на это.

Теперь, когда они сидели в экипаже, запряженном четверкой роскошных лошадей, и неумолимо, миля за милей, приближались к Лондону, Квин, кажется, был более расположен к разговору.

– Так ты хочешь, чтобы мы сохранили Дрейкотт-Парк? – спросил он.

– Признаться, я даже не знаю. Люди были так враждебны к нам. Мне не хотелось бы бежать с позором, и я люблю это место, но будет не просто стереть из памяти тот день в церкви.

– Пока мы можем сдавать его внаем, а потом сделать частью наследства наших детей, – предложил Квин.

– Ах, детей. – Об этом Селина подумать еще не успела. – Ты бы хотел иметь детей?

– Мысль о том, что это будут твои очаровательные дети, мне импонирует. Для начала мальчика и девочку, а потом будет видно.

– Они же не рождаются по заказу. – Она покачала головой, озорно улыбаясь. – Придется принять то, что пошлет Господь.

Квин стал бы хорошим отцом, если только не станет целенаправленно втягивать детей в свои рискованные предприятия, вдруг с опасением подумала она. Интересно, в каком возрасте ребенку уже можно начинать ездить на верблюде? Она представила себе миниатюрную копию Квина, храбро идущую навстречу крокодилу.

– Мне нужно будет вернуться к мемуарам Саймона, закончить их и найти издателя, – продолжал Квин. – Этот дом в Лондоне устраивает тебя или, быть может, стоит поискать что-нибудь другое? Для начала, конечно, ты можешь обставить его по своему вкусу. Теперь он твой.

– Он и так безупречен, – сказала Лина, и тут ей в душу закралось сомнение, словно маленькое облачко, мимолетно скрывшее солнце, и ей стало неуютно. – Как много времени займет работа над мемуарами?

– Я должен буду вернуться в Константинополь до того, как осенние ветры и дожди отрежут нас от Средиземноморья, – сказал он. – Мне нужно заняться там организацией бизнеса. Но в действительности я сомневаюсь, что задержусь здесь даже до конца августа, если мне удастся найти секретаря и переписчика. Там уже давно не хватает порядка, и необходимо наладить каналы связи, – вот, пожалуй, и все.

Итак, он собирался уехать из страны уже через три месяца после свадьбы. Ей предстоял медовый месяц сроком в три месяца, и к тому же в компании мемуаров старого Саймона, а затем она снова останется одна.

– И как долго ты пробудешь в Константинополе? – спросила Лина, стараясь, чтобы голос ее звучал оживленно и заинтересованно. Ей и действительно было интересно, вот только… «Жены морских путешественников должны уметь ждать и терпеть расставания, – сказала она себе. – А он именно таков. Не старайся переделать и ограничить его. Помни о диком волке и комнатной собачке».

– А как долго ты бы хотела? – спросил ее Квин.

Лина озадаченно посмотрела на него. Конечно же ей хотелось, чтобы он пробыл там ни минутой дольше, чем должен. Но затем она вдруг поняла, о чем именно он спрашивал.

– Значит, я тоже могу поехать?

– А ты подумала, что я оставлю тебя? Ты подумала, что я могу оставить тебя? – Теперь была его очередь изумленно взирать на нее. – Селина, я люблю тебя. Это значит, что я хочу делить с тобой все, всю свою жизнь. И ты сама должна говорить мне, куда ты хочешь поехать и что делать. Да, в Константинополе меня ждут дела, но после весь мир принадлежит только нам. Ты хочешь увидеть крокодилов и легендарные пирамиды? Пересечь пустыню на верблюде или купить в Самарканде тончайшие восточные шелка? Совершить тур по всей Европе или отправиться в Америку через моря и океаны?

– Хочу побывать всюду, – вздохнув с облегчением и радостно рассмеявшись, сказала она. – Но только с тобой. – И вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. – А как же Грегор?

– А Грегор найдет своего верблюда, – сказал Квин и, в порыве нежности заключив Селину в объятия, припал к ее губам и целовал, целовал, пока ее милая новая шляпка не упала на землю.

Глава 23

1 июня 1815 года

Из коридора снаружи доносился несмолкающий шепот. Лина улыбалась, шепот, разговоры, смех и бесконечный шорох торопливых шагов не затихал сегодня все утро. Самые последние приготовления в день свадьбы никогда не обходятся без шума и суеты, но сегодня в них участвовали еще и три очаровательные обитательницы одного из самых роскошных борделей площади Сент-Джеймс, празднично одетые и изображавшие молодых леди из высшего света, которые превращали традиционную предпраздничную суету в полнейший хаос. Лина хотела, чтобы ее лучшие подруги и тетушка присутствовали в церкви и на свадебном завтраке. Квин был согласен. Однако все четверо отказались. Они готовы были быть с Линой до церемонии и после, на ступенях церкви, чтобы радоваться за нее, поддерживать и бросать в воздух рис, но затем они должны были исчезнуть.

– Половина гостей мужского пола непременно узнают нас, – объяснила тетушка Клара, и в конце концов Лине пришлось с ней согласиться – было бы ужасно и непоправимо, если бы какая-нибудь гостья обнаружила своего супруга бегающим за Кэтти по пустующей спальне.

Естественно, то, что юная леди, которая находилась в центре скандала с сапфиром Толхерста, теперь была невестой лорда Дрейкотта, породило немало толков и сплетен. Мистер Реджинальд Толхерст был так глубоко потрясен, обнаружив, что ошибочно обвинил ни в чем не повинного человека, что вынужден был отправиться в длительное морское путешествие, чтобы привести в порядок свои мысли, как поговаривали в определенных кругах. Это было невероятно, но тот факт, что мистер Джордж Толхерст был одним из гостей на свадьбе, положил конец наиболее вопиющим и неправдоподобным слухам.